«Было, есть и будет чему гореть»: интервью с главой Ordo Basileus

logo

Администрация проекта MAGREB решила получить ответы на несколько интересующих нас вопросов у главы известной в определенных кругах организации — Ordo Basileus. Вместо этого мы получили трактат о ‘том, как всё устроено’ и как обстоят дела в мировом оккультизме.

Расскажите, что такое Ordo Basileus и в чём заключается его деятельность?
Ordo Basileus – это форма нового метафизического потока, проявление которой обусловлено тем, что в мире не осталось ни одной актуальной системы достижения метафизического порядка.

Не должно быть никаких иллюзий на этот счёт – сфера делания разлагалась и вырождалась веками, а её нынешнее положение можно охарактеризовать как делирий. Его порождают ригидность (имитация, интроекция, регрессия), искажения реальности (вытеснение, замещение, проекция), психические и умственные нарушения (аффекты, галлюцинации, помрачения, слабоумие, делюзия, шизофрения), проблемы мышления (неадекватные установки, разрывы логики, дихотомия, спекулятивность), недостатки понимания (невежество, суггестии, заблуждения, познавательные ограничения) и т.д.

Когда все эти трудности развиваются, они выходят наружу и в первую очередь поражают те сферы, которые строятся на вере, которая им НИЧЕГО не в состоянии противопоставить. Всё, что основано на вере, – мифы, магия, религия – поражено делирием. Боги, духи, авторитеты, чудеса, тайны, откровения, пророчества, символические системы – поражены делирием. Изменить ситуацию невозможно средствами веры, поэтому никакой метод, основанный на вере, в данном отношении несостоятелен в принципе.

Из-за делирия доктрины и методы практически всех существующих в мире систем достижения совершенно непривлекательны для нормальных перспективных людей, которые не хотят иметь ничего общего с юродивыми, дураками и паразитирующими на них шарлатанами. Это проблема, которая стопорит развитие всей метафизической сферы.

Единственное, что в текущем положении можно сделать, – это найти, сформулировать и ввести принципиально новые фундаментальные установки, подходы и методы, позволяющие искоренить делирий, полностью переформатировать всю сферу и изменить правила игры.

Этим и занимается Ordo Basileus – просветительский, образовательный, инициатический, исследовательский и философский проект, ориентированный на актуальную времени метафизическую реализацию, которая подразумевает светскость, рациональность, развитие компетенций и экзистенциально-трансцендентальную направленность. Все эти идеи лежат в основе реформистской философии – Новой метафизики, которую Ordo Basileus развивает и реализует на практике.

Проект состоит из трёх уровней:
— Совет занят наблюдением и анализом общих процессов, выявлением фундаментальных проблем, тенденций и возможностей, критическим вопрошанием и рефлексией, выработкой метафизических установок и подходов, футуропрактикой и трансовыми исследованиями, такими как поиск пределов осознания и открытие новых планов;
— Коллегия следит за мировым прогрессом, ведёт аналитическую, образовательную, инициатическую и исследовательскую деятельность, а также апробирует, адаптирует и внедряет концептуальные и инструментальные разработки.
— Ассоциация проводит просветительскую и консультативную работу – транслирует информацию, способствующую формированию специфической идентичности и дискурса, а также осуществляет подготовку людей к метафизической реализации.

Общая деятельность проекта на разных уровнях создаёт условия для иллюминации сознания в процессе метафизической работы.

Cloud 2(1)

Про «футуропрактику» и «трансовые исследования» хотелось бы узнать более подробно. Что Вы имеете в виду, и как это можно реализовать?

В своём становлении человек сталкивается с разными вызовами времени. Когда его затягивает прошлое, он по инерции воспроизводит инстинкты и культуру. Когда его зовёт настоящее, он пытается находить экзистенцию в порядке существования. Когда он бросает вызов будущему, у него появляется шанс на ситуацию. Он может выходить за пределы заданных программ деятельности и в какой-то мере изменять свою перспективу. Такие возможности пробуждают тонус, амбиции и неизбежно ведут к испытаниям.

Будущее интересно тем, что оно даёт повод разорвать отношения с прошлым и настоящим. Через этот разрыв проникает поток неопределённости – человек входит в пограничное состояние, которое обнажает уязвимости и слабости, заставляет меняться, приобретать гибкость, переоценивать, искать возможности и совершать поступки. Если всё идёт правильно, следом наступает просвет перспективы, который выворачивает наизнанку и придаёт смысл.

Будущее даёт шанс: выйти из статуса пассивного объекта и стать активным субъектом; достигнуть конкретного результата или прорваться в неизвестность; разрушить сложившийся порядок существования и установить новый; обрести экзистенциальный опыт и совершить скачок трансценденции настолько далеко, насколько это возможно; трансформировать себя и в какой-то мере реальность; обогнать время.

При всём этом будущее метафизично, вариативно и несостоятельно – в этом и заключается интрига. В схватке с ним мы рискуем не только потерпеть неизбежное поражение, но и стать победителями в некоторых промежутках. Всё зависит от глубины и качества нашего видения, с помощью которого мы выстраиваем перспективы. В будущем живут наши мечты и может показаться что угодно, однако предвидеть реалистичные развёртки для достижения – это очень интересная, сложная и рискованная метафизическая работа – футуропрактика.

Футуропрактикой является вопрошание, планирование, созидание новых идей, суггестия, конструирование порядков существования и артикуляция перспективами. Это высокий уровень, подступы к которому – максимальное освобождение от заданности, предельная осознанность, стойкая направленность и способность к прорыву.

Влияние на будущее обусловлено перспективностью конкретного индивида. Это качество не выражено у тех, кто пассивно проживает жизнь на уровне регулярного воспроизведения инстинктов и заданных культурой правил. Вне случайных стечений обстоятельств способность влиять на будущее присуща прогрессивному человечеству, которое обладает интеллектом и ресурсами. Людей такого типа очень интересуют реалистичные и перспективные идеи, которые невероятно заразительны. Неразборчивый и недальновидный контингент в таких тонких материях не ориентируется и начинает что-то понимать лишь тогда, когда перспектива низводится и воплощается.

Открытие новых метафизических планов – это деликатная работа со сферами, исходящая из актуального уровня знаний и устремлённая к пределу, которого человек только в состоянии достичь благодаря метафизической направленности. На низшем уровне это работа с потенциально реалистичными перспективами, которые призваны спускаться в реальность, а на высшем – уже чистый вызов продвинутому иллюминированному сознанию, обусловленный интересом к тому, куда оно в принципе способно добраться, используя все свои ресурсы и шансы.

Практическое сопровождение данной цели осуществляется на разных уровнях. Сначала человек развивает свои компетенции, нейтрализует базовые психические и умственные проблемы, влияющие на качество метафизической работы, достигает некоторой свободы от обусловленностей, аккумулирует ресурсы и вырабатывает стойкую направленность. После этого можно заниматься продвинутой трансовой работой, которая в рамках нашего подхода осуществляется посредством специально разработанных техник – метода глубоких трансов и трансгрессивного гипноза.

Cloud 2(2)

Как Вы вообще ощущаете происходящие сегодня в мире тенденции, потоки в самом широком смысле? Вы писали, что в наше время миф умирает, как и традиция, основанная на авторитете. Всякий ли миф плох, где границы мифа, что плохого в вере как в инструменте? Как всё это может разворачиваться в будущем?

Чтобы понимать ситуацию, нужно иметь общее видение исторических процессов за последние несколько тысячелетий. Выработать подобное видение невозможно без определённых компетенций, поэтому я лишь готов дать свою интерпретацию.

Главным акцентом Античности была непосредственная чувственность, на основе которой философские школы строили свои концепции. Они очень мало знали, но очень много воображали и спорили. Это привело к появлению большого разнообразия противоречивых точек зрения, которые в действительности мало что доказывали, поскольку знания постоянно смешивались с фантазиями, истина – с заблуждениями, а развитого метода их различения у античного гения не было. Например, Аристарх Самосский в III веке до н.э. предложил гелиоцентрическую картину мира, но это была всего лишь одна из частных точек зрения, фундаментального значения которой мир не понимал очень долго – вплоть до первой научной революции XVI века.

В эпоху Средневековья основательного различения между знанием и фантазией также не было, но, в отличие от Античности, плюрализм мнений был существенно урезан догматом и авторитетами. Взгляды последних, даже если они противоречили друг другу, ранжировались по степени значимости носителя, что снимало многие вопросы. Кто считался более авторитетным, тот и был прав, даже если он утверждал откровенные глупости. Как следствие, средневековые знания не только плохо отделялись от воображения познающего, но и ограничивались цензурой. Такой подход привёл к логичному расцвету схоластики, демонологии и эсхатологии.

Чтобы как-то сохранять рассудок, постоянно ослепляемый верой, средневековый человек выработал удивительную норму – привычку лгать. Это дало импульс для зарождения науки, поскольку атмосфера обмана пробуждала в людях изначальное недоверие, подозрение, бдительность и разум. Привычка лгать вызвала к жизни ещё одно интересное качество – стремление докопаться до истины любой ценой, о чём частично свидетельствует развитая в то время культура допросов и пыток.

В Возрождение стали активно переводиться и публиковаться античные авторы. Характерный для мифологии и религии символический язык Средневековья столкнулся с очень юношеским, но рациональным языком Античности.

Несмотря на художественную ценность и возможности углублённой интерпретации, в символическом языке обнажилось множество изъянов: он задан авторитетом и, будучи обёрнут в традицию, способен развиваться лишь в рамках своей изначальной образно-конвенциональной заданности; он культурно локализован и не в состоянии полностью интегрироваться с другими языками; он требует веры и не подходит для полноценного критического анализа. Рациональный язык, напротив, допускает критическую рефлексию над своими основаниями; он способен трансформироваться по мере приращения знания; вместо образов он использует понятия, которые трансцендентны частным символическим рамкам.

Чем больше в европейские умы проникала рациональность, которой ничего нельзя было противопоставить, тем меньше смысла было доверять религиозным догмам и авторитетам. Так из глубокой древности вернулись свободомыслие, дискуссия и критика. Эти феномены ярко заявили о себе в Просвещение, когда средневековая суеверность стала открыто высмеиваться, а её антагонистом выступило свободное и самостоятельное критическое мышление. Благодаря критическому подходу открылась возможность, которой никогда прежде не было, – получать знания, очищенные от изъянов воображения, веры и авторитета.

Такой подход оказался невероятно продуктивным и определяющим исторический вектор. Его результатом стало стремительное развитие науки и техники в эпоху Модерна. На фоне прогресса религия продолжала безвозвратно утрачивать свои позиции, о чём свидетельствует переход к секуляризму и расцвет светскости. Место религиозной метафизики стала занимать метафизика рациональная, наполненная самоосознанием и рефлексией (И. Фихте, Ф. Ницше).

До конца XIX века наука и религия ещё как-то уживались в параллельных реальностях, разделяя между собой земную и небесную сферы, но такой паритет долго не продержался. Уже в XX веке небывалого размаха достигли науки о человеке, стремившиеся экстраполировать естественнонаучный подход на более тонкие сферы психики и культуры. Это не всегда удачно получалось вследствие неразвитой методологии, что в гуманитарной сфере вылилось в засилье шарлатанов, имитировавших учёных. Но де-факто даже они способствовали усовершенствованию метода. В частности, К. Поппер, изучив характерные методологические ошибки, выдвинул принцип фальсифицируемости, благодаря которому целый пласт гуманитарных концепций лишился научного основания. В целом, искоренение делирия на рациональном уровне – это сложнейшая задача, которую ещё предстоит решить, для начала необходимо покончить с верой.

По мере приращения нового знания трансформировалась и усложнялась рациональность, большое влияние на которую оказали теория относительности, квантовая теория, неорационализм, синергетика, конструктивизм и постпозитивизм. Сейчас, наряду с классической рациональностью Модерна, принято выделять неклассический и постнеклассический типы. В современном состоянии рациональность оказалась вполне адаптивной ко множественности логик и пригодной для работы с планами, которые прежде принадлежали мифо-религиозной сфере. Такая специфика не оставляет шансов старой вере в трансцендентность священного для рациональной интерпретации.

Изложенное знаменует одну фундаментальную тенденцию – история движется к совершенным и, прежде всего, оперативным формам знания, очищенным от любых изъянов. Если прежде эта тенденция распространялась преимущественно на физику, то сейчас сложились условия для её метафизической манифестации.

Мифолого-религиозный проект, в котором знание неотделимо от фантазии и смешано с верой, имеет место слепое доверие к авторитету и неразвитое критическое отношение, – он проиграл. Этот проект сегодня сохраняется благодаря наивности, невежеству, культурной инерции и художественно-эстетическим нравам.

Будущее – за рациональным проектом, который призван войти в метафизическую сферу и очистить её от несостоятельных фантазий, доверия к авторитету, устаревания, безумия, символического языка и связанных со всем этим глупостей, которые созидались, сохранялись и воспроизводились в культуре тысячелетиями. Единственное, что эффективно способно уничтожить делирий, – это рациональный критический метод, адаптированный к метафизическому плану.

Реализация этой амбиции требует новой парадигмы. Старые надежды на то, что наука справится с метафизикой, не оправдались. Этого и не могло произойти, поскольку научный метод изначально создавался для исследования физики – его исходные установки для метафизики оказались слабыми. На уровне метафизики проблема не только в том, что субъект неотделим от объекта, – даже гипотеза не работает как предположение, поскольку сам факт её выдвижения, как и сомнение в нём, способны выступать исходными сценариями для последующей развёртки.

Такая специфика обнажает фундаментальную проблему – одной лишь верификации гипотезы, чтобы она превратилась в теорию, для метафизики недостаточно. Эта проблема ещё более усугубляется, если обратить внимание на то, что вероятность построения ложных теорий значительно увеличивается в случае индивидуальной практики, результаты которой, как правило, не верифицируются в принципе. Это всё вызовы и проблемы, для разрешения которых необходимо обращение к чистой философии, поиск новых оснований и радикальные трансформации.

Такой работой мы усиленно занимаемся, созидая и продвигая реформистскую философию Новой метафизики, в основу которой положены принципы компетенции, экзистенции и трансценденции. Они раскрываются в рациональном философском языке, в критическом отношении, в стремлениях к исчерпывающему пониманию и к удовлетворительному объяснению, в направленности на метафизический предел.

За этими простыми формулировками стоит очень сложная работа над актуальной парадигмой. Она продолжается – мы идём в авангарде и поступательно совершаем поворот, в результате которого метафизическое знание мира станет обнажено, очищено, обосновано, согласовано, доступно для критики и выражено в рациональной форме. Это знание неизбежно будет совершенствоваться и преумножаться, и перед прогрессивным миром откроется реальная метафизическая перспектива.

Критики наших идей отмечают в них выраженную рациональность, которой они пытаются противопоставить иррациональность как экзистенциальную потребность. Стоит сразу отметить, что делить сознание на «рациональное» и «иррациональное» – это очень поверхностная дихотомия. Подлинная иррациональность – это не делирий, а хаос. Новая метафизика не отрицает, а, напротив, утверждает хаос, который всякий раз высвечивается на рациональном горизонте в акте познания.

Несколько наивно утешать себя гностической верой в то, что универсум можно познать целиком и окончательно. В нём – физическая и метафизическая пропасть непостижимых пространств, в которой мы достаточно беспомощны со всеми нашими знаниями. Ещё более никчемны мы в состоянии делирия, поэтому упрекать в действительности нужно совсем не рациональное начало, которое, при всей своей недостаточности, стремится оптимально делать всё, что может.

Cloud 2(3)

 

Отвечает ли Новая метафизика на экзистенциальный вопрос – т.е. «зачем всё это»?

Это открытый вопрос, поэтому его смысл не в окончательном ответе, а в том, чтобы он был открыт и стимулировал поиск, соразмерный мотивации и потенциалу всякого вопрошающего. Соответственно, Новая метафизика постулирует возможность представления реальности как последовательности планов, на каждом из которых человек конфигурирует свой ответ, адекватный его пониманию, положению в космосе, жизненным задачам и приоритетам.

Если деконструировать матрицу таких ответов в обозримой лично для меня перспективе, то источник вопроса «зачем» коренится в том, что жизнь – одна из промежуточных форм удалённого преломления света. Соответственно, возможны только три варианта ответов, связанных с целями. Цель света – глубже проникать во тьму. Цель тьмы – остановка и поглощение света. По одной из множества линий соприкосновения этих направлений возникает жизнь, которая содержит внутри себя диалектику этих целей, вызываемую химической периодичностью, спецификой планетарной гравитации, природной цикличностью.

Можно выбирать ответ «зачем» исходя из расположенности ко тьме или свету, но проблема в том, что полное достижение их целей подразумевает гибель жизни. Посему жизнь может исходить из собственного интереса к бытию, будучи устремлена приумножать себя, вести экспансию в новые сферы и обживать потенциально доступное пространство.

Не существует однозначного ответа, насколько целесообразна такая деятельность. Стоит ли выстраивать перешеек жизни, если человеческая форма – лишь пограничное по своей природе, темпоральное и уникальное сплетение частиц, собравшихся в одном из промежутков между тьмой и светом? Да, человек может пытаться наблюдать и познавать какие-то процессы, сводить их к результатам и вызывать некоторые эффекты, но в универсальном масштабе он всё равно обречён и обязательно превратится в прах и пепел. Остаётся развлекаться на этом удивительном экзистенциальном перекрёстке – опускаться и подниматься, упрощаться и усложняться, вести экспансию в различные сферы…

Метафизика как перспектива, открывающаяся после физики, может быть и пристрастна, и индифферентна к смыслу человека. Более того, процесс метафизической реализации на разных планах может восприниматься и как «путь к свету», и как «путь во тьму», и как действие в интересах жизни. Реальность характеризуется сложностью, её не всегда нужно редуцировать к готовым или к однозначным ответам, особенно когда возможны фокусы зрения.

Если подойти к распаду вопрошания «зачем», то можно увидеть лишь элементарные частицы в разных состояниях и связях, претерпевающие метаморфозы или остающиеся в сферах, где не происходит практически никаких изменений. Можно, конечно, пробовать вопрошать фермионы и даже выворачивать универсум наизнанку, чтобы увидеть что-как-когда-где-почему-куда-зачем случается, но я бы рекомендовал сперва вывернуть наизнанку вопрос «зачем» и подумать о том, из чего мы исходим, когда его ставим.

Вполне вероятно, что эти исходные основания – лишь случайный набор установок, обусловленный очень конкретной средой нашего существования. В универсуме есть много качественно других сред, поэтому может быть попросту некорректно экстраполировать производные из нашей среды вопросы на другие среды с другими процессами и правилами.

Cloud 2(4)

Какова на Ваш взгляд сейчас ситуация с оккультизмом?

Оккультизм долгое время был носителем весьма перспективных интенций, таких как самопознание, самораскрытие, самосовершенствование, экспериментирование и развитие способностей, позволяющих влиять на мир. От него веяло свободой, творчеством, волюнтаризмом и романтикой. При всей заманчивости данных побуждений, в реальности оккультизм деградировал до символической традиции и оказался безумно авантюрным занятием, поскольку он предлагал получать результаты, используя удивительно странные методы, основанные на вере.

Если в науке метод, предназначенный для достижения того или иного результата, не работает – он отбрасывается и ищется более эффективный. В оккультизме всё наоборот – метод становится предметом веры, поэтому он не отбрасывается – он используется до тех пор, пока не наступит результат. Внутри мифа метод может «совершенствоваться» или заменяться на аналогичный, но его основа – вера, поэтому суть нисколько не меняется.

Когда результат вероятен или зависит от внушения, начинает казаться, что метод действительно «работает», – оккультист уверяется в собственных способностях, и никто его не переубедит, пока он сам не доиграется. Когда внушение, вероятность и случай не дают нужного результата, оккультный метод применяется до исступления – находятся бесконечные «ошибки» и «объяснения» неудачного применения.

Если исступление достигает предела, наиболее характерны два варианта: 1) вместе с разочарованием пробуждаются зачатки разума; 2) случается «чудо веры» – вместо результата наступает «просветление» в разных мифологических интерпретациях – у кого-то в копчике просыпается аспид и резко пробивается в голову, кому-то является ангел и т.д. В результате такого замещения иногда действительно можно пережить сложную ситуацию, что психологически ценно, но оправдывать делирий терапевтическими механизмами – это в корне неправильно.

Поскольку оккультный метод требует веры и «работает» не у всех и не всегда, он не имеет выраженного объективного измерения и становится обусловлен очень специфическими обстоятельствами. Из-за этого горизонт оккультных возможностей сужается до чисто индивидуальной самодеятельности, в рамках которой увещевания выдаются за знания.

Прогрессивный мир пошёл по совершенно другому пути, в котором знание подлежит верификации, объективации, а претензии на новое знание на данном этапе вообще несостоятельны без надлежащей квалификации. Оккультизм же остался в состоянии, в котором любой индивид может приписать себе абсолютно любые способности, достижения и результаты. При наличии артистических способностей ему не составит большого труда завоевать социальное признание среди наивной и неразборчивой аудитории, которой интересны досуг и сказки. Часто такая популярность выставляется как подтверждение личного достижения и знания, но это средневековый тип доказательства.

В целом, оккультная работа является красочным и полным приключений путешествием на корабле дураков. Ведь только настоящие дураки знают, как получать камень, способный одним прикосновением превращать свинец в золото; по звёздам определять судьбу; подчинять ритуалами стихии и управлять вселенной с помощью магических орудий и знаков; извлекать опыт и получать удовольствие, скручиваясь и застывая в причудливых позах; видеть невидимое, общаться с ним и даже воздействовать на него!

К несчастью, корабль дураков, которые владели всеми этими искусствами без малейшего намёка на шарлатанство, когда-то потерпел крушение вместе с моей наивностью. Я сам сделал пробоину.

Cloud 2(5)

 

Состояние оккультных дел в мировых организациях?

РЕКВИЕМ ПО МАСОНСТВУ

Масоны потеряли власть и стали бесполезны связи.
Они попались в западню, которую себе создали сами.
Нельзя веками скрещивать религию с прогрессом,
Забыв о наковальне, молоте и наугольнике с отвесом.

А теперь поздно. Всё. Религия – регресс.
Прогресс – материалистический процесс.
И с новым просвещённым атеизмом
Великий архитектор слёг на дыбу солипсизма,
Бессмертие души заражено трагикомизмом,
Став тайным знаком профанизма!

Низложены старинные ландмарки,
Невежды поумнели – собирают марки.
Негоже нынче строить Храм –
Его сожжёт рассудочный безбожный пламень.
Что делать, убиенный брат Хирам?
– Ложиться в гроб и грызть краеугольный камень!

Давайте перейдём к телеме. Какое у вас сегодня к ней отношение? Что значил, на ваш взгляд, самовозгоревшийся Болескин?

Доктрина телемы изложена на символическом языке, который предполагает необходимость веры в пророка и его откровение. Без этой веры грань между телемой и не-телемой исчезает, поскольку побуждения к воле и любви сами по себе достаточно тривиальны и проистекают из инстинктов. Когда эти инстинкты захватывают нас целиком, они симптоматически переживаются как «истинные».

Несмотря на необходимость веры в пророка и откровение, в содержании доктрины, изложенной в «Книге Закона», мы можем встретить идеи, которые призывают к знанию вместо веры, к ориентации на собственную волю. Спрашивается, а как быть, если воля оказывается бесконечно далека и от веры в «пророка», и от необходимости принятия «откровения»? Если начать ставить подобные вопросы, то суть доктрины перестаёт соответствовать её форме, одни идеи начинают конфликтовать с другими.

На рациональном уровне подобную ситуацию можно расценивать как непоследовательность, а на символическом – это, конечно же, «парадоксы», которые открывают возможности для возникновения скучных и доктринально неразрешимых противоречий.

Давайте абстрагируемся от неуловимой телемы «по сути» и посмотрим на форму. Для начала поставим вопрос: какое вообще отношение к наступлению новой эпохи имеют боги давно умершей египетской цивилизации? И тут, согласно доктрине, они не просто реанимируются, но переходят через рамки своей культуры и сообщают правила жизни всему человечеству!

Данное обстоятельство сегодня вообще непостижимо, если забыть о феномене египтомании. Дело в том, что с глубокой древности культура Древнего Египта поражала европейское воображение и имела коннотацию с тайным жреческим знанием. Соответственно, оккультное мистифицировалось под древнеегипетское, с которым связывалось происхождение каббалы, таро, ряда масонских уставов и т.д.

В самом конце XVIII века в Египет осуществил поход Наполеон, который привёз в Европу многочисленные артефакты. В XIX веке началось научное изучение наследия Египта (С. Бирч, У. Бадж), был расшифрован древнеегипетский язык (Ж.-Ф. Шампольон) и с середины XIX века стали переводиться прежде недоступные источники, такие как «Тексты пирамид», «Египетская книга мёртвых» и пр.

Египтомания заново охватила оккультную сферу – Герметический Орден Золотой Зари активно создавал стилизованные под Египет наряды, орудия, упражнения и церемониалы. В таком контексте становится понятно, в каких условиях формировалась личность Алистера Кроули и почему он в 28 лет, оказавшись туристом в Египте, получил там «откровение». Всё это было следствием и продолжением сложившейся в то время тенденции.

Увы, у молодого «пророка» уровень впечатлительности расходился с уровнем компетенций – в университете он так и не доучился, древнеегипетского языка он тем более не знал, поэтому «откровение» получилось специфическим.

Согласно легенде, в Алистера Кроули в 1904 году вселился древнеегипетский жрец, которому боги через посланника продиктовали откровение, где он объявлялся пророком новой эры.

Стоит отметить, что вера в возможность подобного переселения характерна вовсе не для древнеегипетских представлений с их множественностью душ у каждого человека, а для западного спиритизма, очень популярного в те времена.

Пророчества и почитание пророков – это вообще изобретение иудейской традиции. В Древнем Египте были распространены преимущественно политеистические культы и оракулы. Вместо сакрализации посредников – пророков и пророчеств – использовалась схема непосредственного обращения в конкретных ситуациях к разным божествам, отвечавшим за те или иные сферы жизни.

Начинать глобальный отсчёт времени от событий, связанных с духовным авторитетом, – типичная практика христианства и ислама. В древнеегипетской культуре этот отсчёт иногда привязывался к периоду власти того или иного фараона, но, согласитесь, что это совсем не эпохальный масштаб в глобальном разрезе.

Весьма забавно, что в «Книге Закона» запрещается изменять текст откровения и «пророку» даётся наставление сочинять «правильные» комментарии к нему, а это характерная традиция христианских догматов, сформировавшаяся на Вселенских соборах.

Древнеегипетское, за исключением переведённого и стилистически обработанного короткого отрывка со «Стелы откровения» (III:37-38), в «Книге Закона» обнаружить практически невозможно. Зато в ней встречаются разные африканские («обиа», «ванга»), индусские («ом», «мантры»), греческие («телема»), еврейские («амен», «цаде») слова, представлены характерные для каббалы соответствия слов и чисел, упоминаются арканы таро («Отшельник», «Звезда», «Влюблённые», «Императрица», «Король», «Иерофант»). Во всём этом узнаётся стиль и почерк Золотой Зари.

Некоторые элементы образного ряда «Книги Закона» заимствованы из Библии, в частности «мерзость запустения», «голубь и змей», «Зверь и Багряная жена». Все чудеса Моисея меркнут, когда книжными метафорами сбежавших от фараона рабов говорят боги Египта!

Принцип «делай, что желаешь» также не был оригинальным – им руководствовались жители аббатства «Телема» в романе Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», написанном в XVI веке. В «Книге Закона» раблезианская интерпретация данного принципа расширяется в соответствии с духом времени. Так, в XIX веке на Западе появляются переводы индийских философско-религиозных текстов (Упанишады) и открывается йога (Вивекананда), откуда А. Кроули заимствует идею воли, избавленной от страсти к результату. Эта восточная установка традиционно используется для развития абстрагирования, а также для введения в заблуждение окружающих. Кроме того, проблематика воли индивида, самопознания и мира как воли – ключевая для метафизики А. Шопенгауэра. Она тесно перекликается с мистикой А. Кроули, в которой индивидуальная воля призвана познать себя (5°=6□), раствориться в воле вселенской (8°=3□), проявить вселенскую волю (9°=2□) и артикулировать её внутренними процессами (10°=1□).

Так вот, главный доктринальный принцип, в котором переплелись тональности Ренессанса, философии Модерна и йоги, каким-то немыслимым образом в «Книге Закона» вкладывается в уста богини Нут, культ которой сложился в откровенно деспотической цивилизации, строившей пирамиды. Корова-покровительница рабовладельческого строя всем разрешила действовать согласно своей воле! И это при том, что сама по себе идея истинной воли, выстроенная на мифологемах достижения гения и пересечения пропасти, структурно соответствует древнегреческому героическому мифу, который чужд древнеегипетской культуре, что отмечал ещё в V веке до н.э. отец истории Геродот.

Если Нут, Ню или Нуит в Древнем Египте действительно была, то никакого божества с именем Хад или Хадит, которому посвящена вторая глава «Книги Закона», не было. Чтобы сгладить данный изъян, телемитской доктриной Хадит воображается как «аспект» Гора. Этот «египетский Гор» в «Книге Закона» рекомендует «пророку» разбираться вовсе не с иероглифами, а получать «порядок и значение английского алфавита», сообщает какие-то шифры из латинских букв и арабских чисел («4638ABK24ALGMOR3YX2489RPSTOVAL»). Вероятно, древнеегипетские боги после распада своей цивилизации тысячелетиями изучали другие культуры, чтобы через нехарактерные коды передавать собственные послания. Удивительный случай в мировой истории, не находите?! Увы, ещё более вероятно, что за такое качество передачи отвечал личный гений Алистера Кроули – Айвасс.

С другим по значимости доктринальным принципом, который гласит, что «любовь есть закон», ситуация не менее интересна. Во второй половине XIX века была популярна концепция промискуитета, или беспорядочных половых отношений, которая очень импонировала полигамным мужским фантазиям и разрабатывалась некоторыми антропологами (И. Бахофен). В то время она считалась научной и отражающей ранний период развития общества. Впоследствии учёные ей никаких подтверждений не нашли и опровергли, но призыв к промискуитету в «Книге Закона» остался («примите свою долю любви, как хотите, когда, где и с кем хотите» и т.п.).

Вместе с любовно-эротическими мотивами в «Книге Закона» присутствует и агрессивно-амбициозная риторика: «топчите несчастных и слабых: вот закон сильных», «милосердие пусть будет отброшено: проклятие тем, кто жалок», «превосходи, превосходи». Для конца XIX – начала ХХ века эти идеи не были новаторскими – они тесно перекликаются с теорией естественного отбора Ч. Дарвина и со взглядами «святого» «Гностической» «церкви» – Ф. Ницше («толкни падающего», «человек есть нечто, что должно преодолеть»).

Кроме того, с конца XIX века начался этнографический и антропологический бум, в фокусе внимания которого оказалась культура «примитивных» обществ (Э. Тайлор, Дж. Дж. Фрэзер). Вероятно, именно это влияние стало источником весьма экстравагантной идеи употреблять жуков и червяков для пробуждения потенции, а также называть их именами врагов и убивать, чтобы те пали («Книга Закона», III:25-27). Если телемит – делай так, и никто не скажет «нет»!

В остальном нарратив «Книги Закона» укладывается в типичное инстинктивное поведение примата, жаждущего есть («собирайте богатства»), размножаться («любовь есть закон»), доминировать («править многими и известными», «превзойти народы в величии и гордости»), уничтожать конкурентов («убивай и пытай; не щади; нападай») и поменьше думать («да будет проклято “потому что”»).

В свете изложенного становится понятно, почему «пророк» пять лет сомневался и держал этот текст в столе, а затем в комментарии к нему написал, что изучение книги запрещено и разумно её уничтожить после первого прочтения. При детальном изучении открывается, что «Книга Закона» – это неотрефлексированный суррогат из западных установок и трендов, исторгнутый наружу потоком помрачённого сознания, что можно объяснить сложной акклиматизацией английского туриста в египетских широтах.

Я не думаю, что изначально А. Кроули так пытался обмануть кого-либо, потому что египетская мистификация получилась бездарной и не выдерживает критики. Скорее вышла самомистификация, проистекающая из авторской переоценки текста, записанного автоматическим письмом.

После написания «Книги Закона» А. Кроули с одной стороны разрабатывал для телемитской доктрины церемониалы и практики, характерные для религиозного культа («Гностическая месса»), а с другой – пропагандировал скептицизм и пытался применять метод науки в религиозных целях. В специальной литературе такой феномен называется «раздельное мышление» – совмещение взаимоисключающих установок за счёт того, что противоречие между ними не осознаётся. Возможно, в начале XX века несостоятельность такого подхода не была настолько явно выражена, но в XXI веке всё это требует либо совершенной наивности, либо высочайшего класса йоги.

Самовозгорание Болескин-Хаус весьма показательно. Было, есть и будет чему гореть.

Cloud 2(6)

 

Расскажите, как обстоят дела A.’. A.’. сегодня?

A.’. A.’. обосновал немецкий мистик Карл Эккартсгаузен, который постулировал внутреннюю «святая святых», наполненную истиной, мудростью и светом. Этот невидимый «внутренний Орден» может проявлять себя на внешнем плане, но только в качестве частной, ограниченной и деградирующей во времени формы. Соответственно, любые организации мира со всеми их церемониалами и доктринами изначально понимаются как «символические завесы». Именно такая концепция заложена в основополагающем документе А.’. А.’. – Liber XXXIII.

Как следствие, А.’. А.’. можно рассматривать через «внутреннее» и «внешнее» представление.

Внутренний Орден А.’. А.’. активно развивается, потому что внешних знаний в мире становится больше – их уровень превосходит всё то, что когда-либо было прежде, и эта работа продолжается, становится всё более интенсивной и сложной. Успех мирового прогресса на внутреннем плане – это свечение и сияние.

Внешний Орден А.’. А.’. – или «символическая завеса», созданная А. Кроули, – практически не развивается.

Для своего времени данная разработка отображала самую продвинутую систему инициатического достижения в мире, но сейчас она имеет очень мало общего с потоками иллюминации человечества.

Конечно, в мире есть адепты A.’. A.’. Из тех, кто развивает направление в русле А. Кроули и разрабатывает что-то новое, можно выделить Джеральда Корнелиуса, Пола Ровелли, Слободана Скрибича, Джеймса Эшелмана и ряд других. Но в современном контексте всё более разверзается пропасть между внутренним Орденом и внешним.

Реальные потоки иллюминации человечества сейчас циркулируют в передовых университетах мира и в транснациональных научных сообществах, которые создают атомные, космические, биологические, социальные, информационные и многие другие технологии. С течением времени противопоставлять прогрессивные достижения трансцендентальной сфере и постулировать знание, доступное для посвящённых, становится всё более вздорно.

Сегодня едва ли возможно адекватно говорить о каких-либо вещах тонкого порядка вне системного видения, учитывающего теорию вероятностей, теорию относительности, квантовую теорию, теорию сложных систем, конструктивистскую эпистемологию, нейробиологию и т.д. Необходимы не только широкие и глубокие личные компетенции, но и институциональные механизмы, которые бы позволяли соизмерять и развивать метафизические представления в русле знаний, вырабатываемых человечеством.

Мы уже находимся во времени, в котором даже самый продвинутый адепт не может претендовать на полноту знаний, объём которых в мире совершенно несоразмерен отдельной жизни. Схема взаимодействия A.’. A.’., урезанная до коммуникации кандидата и инструктора, расходится с мейнстримом, в котором знания добываются и транслируются институционально.

К сожалению, все эти актуальные вызовы A.’. A.’. в его нынешней внешней форме принять не в состоянии, потому что сегодня это разобщённая полицентрическая структура, использующая символический язык и функционирующая на основании веры в авторитет, что не предполагает трансформации исходных установок и правил. Из-за этого в будущем даже теоретически не может появиться субъект, которого признают все линии и дадут ему карт-бланш на то, чтобы целиком переформатировать систему.

А без реформ студенты А.’. А.’. будут принимать разобранную выше «Книгу Закона», читать список любимых книг А. Кроули, моделировать своё достижение по Древу Сфирот, давать клятвы, совершать ритуалы, выходить в «астрал», заниматься йогой, изучать тайны розенкрейцеров, Золотой Зари, беседовать с ангелом-хранителем, пересекать бездну и т.д. Всё это, конечно, занимательно и интересно, но это было прогрессивно в начале XX века – во времена молодости наших пра-, прапра-, прапрапра-, прапрапрапра-, а у кого-то и прапрапрапрапра- дедушек и бабушек. В XXI веке актуальны совсем другие источники знаний, схемы и уровни достижения, которые соответствуют идее внутреннего Ордена A.’. A.’., но не соответствуют внешнему.

С внутренним Орденом A.’. A.’. всё ещё более непросто. Дело в том, что многие интуитивно ощущают, что такое свет, истина и мудрость. Они становятся увлечены этими яркими эмоциональными переживаниями, которые органично создают иллюзию того, что «всё ясно», «всё понятно» и «всё достигнуто». Человек ощущает себя самодостаточным и очень скептически относится к тому, чтобы свой план содержания переводить в план выражения, то есть подтверждать в реальности, что он действительно что-то знает. А всё потому, что он, как правило, ничего не знает, ничего не понимает и не в состоянии открыть ничего нового.

Переживания всезнания при малейшей попытке какого-либо конструктивного проявления часто терпят крах и фантазёрам остаётся только кичиться своим «гнозисом», трансцендентным даже для них самих. На серьёзном уровне НЕПРОЯВЛЕННОЕ ЗНАНИЕ НЕ ВАЛИДНО, а его эмоциональное переживание само по себе не требует никакого достижения.

Проблема заключается в том, что аналогичное эмоциональное переживание может возникать не вследствие какой-то веры в обладание каким-то опытом, а вследствие получения реального нового знания. Из-за такой специфики происходит смешение планов. Чтобы его не было, нужно не постулировать непроявленный кладезь мудрости – мифологический «внутренний» Орден, на фоне которого всё внешнее – сплошной тлен и распад, – а проявлять свои знания и представлять их в самых совершенных и жизнеспособных формах.

Я надеюсь, что изложенное обнажило глубину и ригидность проблем, с которой столкнулся Орден A.’. A.’.. Очень многое, с чем соприкасался А. Кроули, было достаточно продвинуто по сути, но безнадёжно по форме. И единственный конструктивный способ сохранить актуальную суть – это разрабатывать принципиально новые подходы и проекты. Мы этим и занимаемся.

В нашей линии A.’. A.’. по традиции сейчас 5-летний период молчания, но уже понятно, что дальше я не буду развивать эту форму, поскольку она поглощена, переварена, разложена, выявлены нерешаемые проблемы, усвоено нужное и идёт движение дальше. Вместе с тем, к A.’. A.’. я отношусь с пиететом, это одна из интереснейших систем достижения, которые мне когда-либо встречались, но я распутал этот жреческий узел и для меня это больше не испытание.

Cloud 2(7)

 

Как вы считаете, почему сейчас пассионарная молодёжь активно смотрит в сторону каософии, а не телемы?

В мире есть много оккультных трендов, которыми интересуется пассионарная молодёжь, и немалую долю среди них составляют те, которые можно охарактеризовать как «посттелемитские», поскольку в них идеи Кроули развиваются в сторону ещё большего синкретизма и игры воображения. Это и тифонианско-драконианское течение, и «гностическое вуду» Майкла Бертьё, и «космический гнозис» Дэвида Бета (La Société Voudon Gnostique, Fraternitas Borealis, The Fiends of Aiwass и т.д.), и Cultus Sabbati, и Order of the Voltec (организация, сочетающая учения К. Кастанеды, К. Гранта и М. Бертьё).

Особое место занимают течения, возникшие в молодёжной субкультурной среде, поскольку они апеллируют к юношескому максимализму и нонконформизму, из-за чего быстрее всего находят широкую аудиторию. К таким относится и каософия, сформулированная Temple of the Black Light – организацией, созданной в Швеции в середине 1990-х годов (тогда ещё под более максималистским названием Misanthropic Luciferian Order) группой очень молодых людей (гораздо более молодых, чем был Алистер Кроули, когда создавал телему). Следует отметить, что сами эти люди спустя почти 20 лет признали свои ранние работы незрелыми и сменили самоопределение на «гностическое люциферианство», однако это не отменяет того факта, что каософские и антикосмические идеи продолжают влиять на неокрепшие умы и порождать новые вариации (к примеру, организации Abgrundjaskalkaz и Wurmaharjaz – Thulr Ginndreksins или разработки Vexior/Shamaatae, где каософия сочетается с германским язычеством).

Имея представления о среде, в которой подобные течения создавались, несложно понять и корни интереса к ним. Когда человек ничего из себя не представляет, он хронически испытывает экзистенциальный дискомфорт, становится озлобленным и жаждет превосходства. Цивилизованный выход из такой ситуации требует активного развития умственных способностей, аккумуляции ресурсов и работы над обретением конкурентных преимуществ. Поскольку это тяжело и сложно, а психика склонна искать самые лёгкие и доступные пути, возникает желание не соблюдать общие правила и рассматривать мифические варианты.

Развитием данной ситуации является идеология, призывающая противопоставить себя всему существующему и начать культивировать хаос. Именно это предлагает делать каософия, которая впитала в себя гностические и алхимические идеи, западную ритуалистику, демонологию, каббалистику, творчество Г. Лавкрафта, М. Серрано, К. Гранта и др.

Психически такое противопоставление обычно импонирует людям, которые очень нуждаются в поднятии самооценки. Дело в том, что для психики противоположности априори кажутся соразмерными, как день и ночь, тепло и холод. Как следствие, становясь в оппозицию ко всему мирозданию, индивид начинает резко ощущать себя чем-то большим, нежели он сам, и первое время переживает состояние эйфории. Его мозг вырабатывает эндорфины и сигнализирует сознанию о том, что ему это нравится и стоит продолжать интересоваться дальше.

Пассионарии от этих переживаний обычно теряют голову. Изначально это люди с гипертрофированной жадностью, которые ведомы страстью. Банальные вещи вызывают у них тоску и печаль, поэтому им нужны предельные удовольствия, ради которых они согласны даже сознательно убиться. При полной недоступности желаемого у них развивается истеричность – они могут ненавидеть себя, других и даже обвинять в ограниченности всё мироздание.

Каософия воспроизводит все эти инстинктивные и эмоциональные паттерны, но на рациональном уровне – это трагикомический бред. Он проявляется уже в постановке цели этого проекта, которая заключается в том, чтобы «содействовать аннигиляции существующего эона и приближать наступление Махапралайи» («Liber Azerate»)!

Её фундаментальность, конечно, способна затмить сознание, но проблема только в том, что никаких реальных способов и возможностей её достижения в рамках данного направления не существует. Да и имеет ли подобная цель смысл, когда мы и так окончательны? Есть только оккультные методы «антикосмической работы», которые обнажают чисто фантазёрскую суть доктрины, ведут к усилению индивидуальных аффектов и к фрустрации, проистекающей из невозможности что-либо реально сделать. Как следствие, из-за лени, жадности, наивности, глупости, онтологической несостоятельности и несоразмерных амбиций приверженцы каософии оказываются в группе риска.

Их «работа с хаосом» стоится на верованиях, поэтому происходит выход не на качественно новый уровень, а на маргинальный. Дело в том, что для сколь бы то ни было эффективной работы с хаосом необходимо наличие опыта, предельного для человека как вида. В оккультной сфере он отчётливо проступает, положим, в «Liber CCCXXXIII» А. Кроули, а в каософских адаптациях его нет.

Если работа с хаосом не видна даже на уровне создателей системы, её тем более не будет на уровне последователей, принимающих готовую картину мира и выполняющих регламент. Чтобы работать с хаосом, необходимо уметь оптимально артикулировать на пределе, где нет ни имён, ни правил, ни систем, а есть неопределённость, которую человек, используя все свои возможности, пытается как-то охватить и определить, чтобы двигаться дальше. На фоне этого каософская «работа с хаосом», как и вся «антикосмическая эволюция», оставляют феерическое впечатление. Де-факто это работа с космосом, общая бесполезность которой подтверждается тем, что она основана на вере.

Каософия резонирует со сложной инстинктивной, эмоциональной и экзистенциальной ситуацией, пробовать разрешать которую она предлагает средствами мифологии. Она репрезентирует защитный механизм, который называется «интеллектуализация» — неосознанное стремление контролировать эмоции и импульсы на основе «сознательной» интерпретации. По сравнению с телемой она выглядит более новой, доступной, идеологически завершённой, радикальной, истеричной и сказочной, но менее продвинутой и оригинальной.

В практическом плане это просто красочная виртуальная игра, значительно уступающая другим современным играм, разработчикам которых хватает ума и смелости не придавать своим творениям серьёзный онтологический статус.

Cloud 2(8)

 

Можно ли сделать вывод, что идущие по «пути правой руки» доказали свою эволюционную несостоятельность?

Обычно скот, который в период полового созревания активно выделяется из среды и рьяно соперничает за доминантность, имеет больше шансов на размножение. Схожий тип поведения характерен для «пути левой руки», который предполагает индивидуальную обособленность, агрессивность, потворство желаниям, амбиции, неподчинение общим порядкам и правилам. Этот «путь» часто претендует на какую-то «осознанность», противопоставляемую стадному инстинкту и, соответственно, конформному поведению, но, в сущности, это работа всё той же инстинктивной программы. Соответственно, для биологической эволюции «путь левой руки» чуть более состоятелен, но это не делает его «осознанным».

Осознанное поведение проистекает не из инстинктов, не из слепой идеологии однозначного выбора на уровне «подчиняться или сопротивляться», а из рациональных знаний и интеллектуальных оценок той или иной ситуации. Именно поэтому умные люди артикулируют своим поведением и мировоззрением, исходя из специфики и конкретности каждого случая, собственных интересов и целей. От этого они становятся многоглазыми и многорукими, подобно Кали, а не однорукими, то есть «левыми» или «правыми».

Как следствие, есть все основания сделать вывод о несостоятельности разделения на «путь правой и левой руки», потому что с таким уровнем обобщения, который игнорирует сложность реальности и все присущие ей обстоятельства, картина мира не имеет смысла. Мы просто упираемся в инстинктивную программу, которая на одном из этапов предлагает нам подчиняться, а на другом сопротивляться. Все остальные вариации производны именно из этого.

Простое воспроизведение инстинктов никакого существенного влияния на человеческую эволюцию не оказывает. Даже в биологической перспективе эволюция – это не воспроизведение наследственности, а адаптация и улучшение инстинктивных программ на основе актуального опыта живущих особей.

Соответственно, реальные эволюционные возможности возникают тогда, когда индивид усваивает наличное и приходит к чему-то принципиально новому – может быть совсем не соответствующему всему тому, что было прежде.

Эволюционная схема «усвоение существующего-достижение нового» отражает переход от «конформистского» к «нонкомформисткому» состоянию, но это результат естественного развития. Разделять эту схему и изобретать из последовательных стадий реализации какие-то противоположные «пути», между которыми нужно делать выбор, – это уныние и безумие.

Такое может заинтересовать лишь воспалённое, заносчивое и перекрученное (йогическое) сознание, которым управляют гормоны. Я бы предложил не ограничиваться руками и смело противопоставлять абсолютно всё абсолютно всему, и, в открывшейся бесконечности возможностей, искать свой путь и/или двигаться во все стороны одновременно как можно дальше. И это уже будет не какая-то вечно недотраханная тантра, а квантовая механика.

Cloud 2(9)

Почему Вы даёте курс по О.Т.О., входит ли он в обязательную программу, какова оккультная ценность всей системы в целом и вашего конкретного подхода в частности?

У нас сегодня есть все права на О.Т.О. – мы признаны в качестве легитимных представителей аутентичной традиции со стороны О.Т.О. А. Крумм-Хеллера, хартию которому выдал основатель О.Т.О. Теодор Ройсс. Такую же хартию Т. Ройсс выдал А. Кроули, но проблема в том, что А. Кроули провозгласил сам себя главой О.Т.О. в 1921, а Т. Ройсс умер в 1923 году. Никаких фактов касательно передачи полных прав на О.Т.О. от Т. Ройсса к А. Кроули не существует и не может существовать, иначе бы это не было самопровозглашение.

Мировой исследователь феномена О.Т.О. П. Кёниг нашёл подтверждения тому, что Т. Ройсс в конце жизни вообще исключил А. Кроули из О.Т.О., что вполне логично. Это означает, что с точки зрения преемственности сейчас наши права представлять О.Т.О. ещё более легитимны, чем у всех реконструкций О.Т.О., идущих от А. Кроули.

К сожалению, эти права у нас появились только в 2011 году, когда мы уже заканчивали нашу проработку системы инициации О.Т.О. и выявили в ней массу недостатков. Несмотря на многие полезные, интересные и продвинутые моменты, эта инициатическая система устарела как форма передачи готовых истин. Например, одна из тайн IX° степени О.Т.О. сообщает, что микстура из мужских и женских эякуляций, употребляемая по капле в день, продлевает молодость. Т. Ройсс в это верил, а А. Кроули даже ставил «научные» эксперименты, в которых эта вера «доказывалась», поэтому ни в какую иносказательность здесь играть не надо. В XXI веке мы знаем про эффект плацебо и про то, что в физиологическом плане всё это полная ерунда.

Соответственно, сейчас посвящать в подобные «тайны» – это множить глупость. Никакая «примордиальность» и «аутентичность» «традиции» здесь не может служить оправданием.

Эта и многие другие проблемы внутри системы О.Т.О. привели меня сначала к идее реформ, а затем к пониманию того, что полностью исправить систему, построенную на авторитете и символическом языке, невозможно. Вместе с тем, наличие разных проблем не умаляет её общей ценности. Изначально Т. Ройссом О.Т.О. задумывался как фабрика по производству гениев и Академия масонства. А. Кроули дополнил систему церемониалами, которые предполагают проживание важнейших экзистенциальных и трансцендентальных тем – зачатия, рождения, жизни, смерти, небытия за смертью, иллюзорности себя и мира, заброшенности, метаморфоз, пределов и аспектов собственного достижения – от сверхчеловеческого могущества до абсолютного краха. Когда человек со всем этим последовательно работает, он становится глубже, проницательнее, умнее, интереснее, у него во многих отношениях исчезает наивность, рушатся глупости, становятся видны варианты, взращивается понимание и видение.

Стоит также отметить, что О.Т.О. – это репрезентация целого пласта оккультных доктрин и практик от начала времён до первой половины XX века, вобравшая в себя наследие каббалы и йоги, розенкрейцеров, иллюминатов, масонов и множество других влияний. Все эти традиции, какие бы изъяны они ни содержали, занимались вопросом достижения человека. Может быть, их не стоит принимать на веру, но их можно усвоить и переварить, чтобы достать из них всё, что только актуально.

Решить такую задачу, по инерции воспроизводя посвятительные ритуалы первой половины ХХ века, невозможно. Выходом из этого сложного положения стал конструктивистский подход, разработанный философами во второй половине XX века (П. Вацлавик, Э. Глазерсфельд и др.).

Дело в том, что в эпоху Модерна считалось, что в процессе обучения нужно давать истинное знание в готовом виде, чему и соответствует распространённый формат инициатической церемониальной передачи. Даже на светском уровне вследствие прогресса знание часто подвергалось пересмотру и становилось ложным.

Соответственно, обучение превращалось во внушение ложной информации, и всё.

Конструктивизм предложил совершенно иное – не передачу готовых истин, а создание таких условий развития, в которых познающий субъект сам приходит к истине. В процессе познания он делает всё, что положено настоящим учёным, – пробует, допускает, заблуждается, совершает ошибки, пытается критиковать и опровергать. Если человек в состоянии деконструировать и опровергнуть взгляды предшественников, то это и есть нормальный процесс познания. Добытое таким образом знание становится личным результатом, а не внушённой информацией непонятного качества. Это очень адекватный подход, поскольку человек не становится умным сразу, даже если ему внушить самые перспективные идеи. Он развивается из наивного состояния, которое постепенно преодолевается, – приобретается опыт, вырабатывается способность к различению, ум и видение.

Конструктивизм позволил разрешить дилемму между устаревшей формой и актуальным знанием применительно к О.Т.О. Стало возможно относиться к О.Т.О. не как к заданной и априори достоверной системе инициации и картине мира, а как к объекту познания, валидность которого необходимо прочувствовать, прожить, проверить и понять. Если у объекта есть недостатки и проблемы, их необходимо обнаружить и разоблачить. Знание о человеческих иллюзиях и заблуждениях – это самое ценное знание, позволяющее идти дальше и не ошибаться так, как уже кто-то ошибался.

Система О.Т.О. с таким подходом и после такой проработки оказывается в руинах, а человек обретает реальное знание и понимание, достойное посвящённого, с которого снята пелена глупостей, верований и фантазий. Сегодня даже ведущие университеты мира находятся в руинах, потому что не успевают за прогрессом, поэтому жалеть и делать икону из О.Т.О. не нужно. Даже визуально О.Т.О. – не итифаллос.

Поскольку человек в процессе собственной реализации постепенно выходит из наивного и иллюзорного состояния, для него актуальна интенсивная проработка системы О.Т.О. как своего рода погружения в мир самых продвинутых оккультных практик, верований и тайных знаний. Благодаря конструктивистскому подходу человек выходит из оккультного мира не связанным клятвами дураком, ослеплённым авторитетами и «мудростью» тайных знаний, а свободным, понимающим изнутри всю специфику субъектом, который обладает достаточным уровнем компетенций для того, чтобы распознавать коварные иллюзии тонкого порядка в реальной жизни.

Самой продвинутой формой человеческой наивности является мифо-религиозное или оккультное сознание. Соответственно тот, кто в состоянии его деконструировать до оснований, становится проницательным, устойчивым к иллюзиям и жизнеспособным.

Давайте не забывать о том, что цель настоящей инициации – это переход из детского состояния во взрослое. В классической версии О.Т.О. данная процедура растягивается на долгие годы и десятилетия. Мы способны обеспечить данный переход за год интенсивной работы над всеми степенями посвящения О.Т.О. Если кто-то хочет и реально способен быстрее – мы готовы идти навстречу.

Первыми в мире мы адаптировали систему О.Т.О. для полноценной дистанционной работы, которая простирается от общего познания до глубинных метафизических и инициатических практик. Эта работа даёт понимание природы магического мышления, погружает в оккультные картины мира, знакомит с основами ритуалистики, вводит в спектр практик с изменёнными состояниями сознания (аутосуггестия, астральная проекция, медитация), позволяет искать подходы к конструированию систем достижения и многое другое.

С помощью прогрессивных интеллектуальных подходов и современных информационных технологий мы преодолели проблему устаревания О.Т.О., вернули в эту систему смысл подлинной инициации, сохранили её аутентичность и сделали её настолько оперативной, насколько это в принципе возможно.

Мы не рассматриваем работу со степенями посвящения О.Т.О. как «обязательную» программу подготовки для Ordo Basileus. Это частный модус – один из возможных для проработки. Так мы можем прорабатывать совершенно любые направления и сферы. В разработку О.Т.О. был взят лишь потому, что в прошлом мы занимались этой системой, у нас есть своё видение и специалисты. К тому же выросло новое поколение людей, у которых есть запрос и которым мы можем устроить полноценный экскурс в высокий оккультизм.

Они как минимум не превратятся в идиотов, навсегда попав в коварные ловушки, которые продумывали и расставляли на протяжении веков посвящённые, и иногда в них попадали сами.

Cloud 2(10)

Чем Вы занимались до Ordo Basileus? Что было на каких этапах интересно и почему? Как дошли до того состояния, в котором Вы сейчас?

Я не делаю из своей персоны и биографии тайны, но чётко понимаю, что многие транслируемые мной идеи должны пониматься не как авторский конструкт, а, напротив, быть вне авторских коннотаций. Я осознаю искушение соотнести идеи с личностью, увлечься психоанализом, но уже постмодернисты обратили внимание на то, что это вульгарная редукция. Чтобы разрешить ситуацию, они изобрели концепцию «смерти автора», призывавшую отделить личность от созданного ею текста.

Мы часто ищем какие-то зацепки в личных деталях, абстрагируясь от ключевого, – многие формируются в схожих условиях, но кто-то становится гением, а кто-то посредственностью лишь потому, что мозг у всех разный. Соответственно, вопрос, открывающий читателю возможность создавать психический симбиоз из личности автора и концепции, не очень интересен.

Новая метафизика обнажает несостоятельность символического языка и веры в авторитетов, поэтому я не хочу играть по старым правилам и превращаться в икону, детали которой будут имитировать подражатели и мусолить зрители. Это работает, но не всегда адекватным образом. Например, Ж.П. Сартр называл себя «экзистенциалистом», поэтому так не называли себя другие философы-экзистенциалисты. Среди них был М. Хайдеггер, который после Второй мировой войны вообще попал в пожизненную опалу из-за личного фактора. Следует серьёзно и деликатно ставить вопрос о проблеме личности.

Подыгрывать данной проблеме опасно. Сейчас философия на уровне сугубо личной самодеятельности ничего из себя не представляет, она способна удовлетворять разве что нарциссические страсти. Сегодня время развития направлений, понятийного языка, школ и дискурсов – только в таком формате возможно абсорбировать мировой уровень знаний, трансцендентный для отдельного индивида как данности. Я стремлюсь быть просто конструктивной функцией в этом процессе.

Месседж прост – анализируйте идеи и концепции, не привязывайте их к авторам, не редуцируйте. Новая метафизика – это направление, а не персоналия. Через направление нормальна идентификация, а через персону она патологична. Уже сейчас те, кто знаком с нашими идеями, осознанно и неосознанно перенимают наши принципы и начинают мыслить, исходя из выстроенной нами системы установок и правил. Любая личная примесь этому процессу препятствует, поэтому стоит обращать внимание исключительно на содержание идей, их уровень и качество.

Это намного более конструктивно, нежели придавать лоск заду какого-нибудь авторитетного бабуина, чтобы все в очередной раз убедились, что в занятой им нише больше ни у кого нет шансов. Конкуренция личностей должна происходить на уровне компетенций и знаний, а не превращаться в профанацию посредством коллективной символизации и культивации персоны.

Всё, что стоит знать обо мне, так это то, что я всю жизнь учился и имел дело с проектами метафизической направленности. У меня есть целый ряд образований, полученных в трёх разных странах, и две научные степени, и это совсем не тот уровень, который я нахожу удовлетворительным для действительно перспективного понимания метафизического плана в состоянии, актуальном миру. Ещё в 70-е годы XX века на Западе возникла концепция «lifelong learning», которая недвусмысленно указывает на то, что уже тогда нужно было учиться всю жизнь. Сейчас это тем более актуально.

Кроме того, у меня есть многолетний опыт руководства проектами, который включает контакты с другими руководителями смежной специфики по всему миру. На этом уровне формальные вопросы не играют определяющей роли, но технически у меня есть возможность коллекционировать чартеры, ассоциировать себя со многими более или менее известными проектами, кичиться своим признанием во всем мире. Увы, подобное панибратство внутри сферы делирия всё больше смахивает на клоунаду. Проблемы от этого не решаются. Нужно выходить за пределы и безжалостно менять подходы и правила.

 

Cloud 2(11)

Scientia. Existentia. Transcendentia.

E.R.
20/03/2016

Share: