Зеленый сон

Повествование правдивое и достойное доверия, ибо содержит Истину

писано

Бернаром

Графом Тревизанским

 

Все явившееся мне в этой грёзе представало возвышенным; буквальный смысл ее недостоин в сравнении с подлинным, который скрыт; сама Истина здесь возвестила сиянием о себе столь сверкающим, что читающему будет нетрудно ее обнаружить спрятанной за вуалью, ибо лишь, когда сокрыта она от глаз наших, можно усвоить ее надлежащим образом.

Я был на самом дне глубокого сна, когда мне пригрезилось, что вижу я Статую, высотой около пятнадцати футов, изображающую почтенного Старца, приятного чертами и совершенного во всех пропорциях Тела его. Обильные локоны Серебряных волос ниспадали на чело его, изваянное из тончайшей бирюзы, изукрашенной Карбункулами, чей свет был столь ослепителен, что мой взор не мог его вынести. Губы Старца были из Золота, зубы – Жемчуг Востока, а все тело его – из Рубина, прекраснейшего из Рубинов. Левой стопой попирал он Земную Сферу, как будто она служила ему точкой опоры. Его правая длань была выпростана и устремлена вверх, и касалась кончиком пальца Сферы Небесной, и в левой руке своей он сжимал Ключ, выделанный из огромного неограненного Алмаза.

Этот Муж приблизился ко мне и молвил: Я – Гений Мудрых, следуй за мной без страха. Схватив за власы меня правой рукою [0], в которой был Ключ, он вознес меня и провел через три Области – Воздуха, Огня и Небес Различных Планет. Он вознес меня далеко за пределы и затем, обернув меня в вихре, исчез, и я обнаружил себя на Острове, плывущим посреди Моря Крови. Удивленный тем, что я оказался в Краю столь дальнем, я начал идти вдоль Пляжа; созерцая Море с великим вниманием, я распознал, что Кровь, его составляющая, есть живая и теплая. Я также подметил, что легкий бриз, не прекращавшийся ни на миг, остужал этот жар и возбуждал в этом море кипение, приводившее к постоянному, едва заметному движению Острова.

Поглощенный восхищением от созерцания вещей столь необычайных, я размышлял о природе сих чудес, когда заметил приближение нескольких незнакомцев. Опасаясь, что они пожелают причинить мне вред, я скользнул под Жасминовый куст и затаился; но по запаху моего сна они нашли и схватили меня. Самый высокий и крупный из группы, который, как мне показалось, командовал остальными, потребовал от меня объяснений в столь помпезном тоне, что несколько им меня ошеломил, как будто Нидерландские манеры на миг достигли пределов этой столь далекой Империи.

Я объяснил ему, как попал в сей край. В тот же час этот Муж, изменив манеры, тон и утратив былую важность, провозгласил: Приветствуем тебя, кто был проведен сюда нашим наиболее высокопоставленным и грозным Гением. Затем он салютовал мне в манере этого Края, и остальные в группе последовали его примеру – как у них было принято, они легли плашмя на спину, перевернулись затем на живот, и резко поднялись. Я также отдал им салют, но в манере моей Отчизны. Лидер группы сказал, что меня отведут и представят их Императору, имя которого Hagacestaur [0-2]. Он также принес извинения, что у них нет повозки доставить меня в Город, от которого мы сейчас примерно на расстоянии лиги, и мы пошли пешком. По пути он рассказывал лишь о славе и силе императора Hagacestaur, который владел семью Сферами, и избрал эту, что в центре, как свою личную резиденцию.


Когда он заметил, что я стараюсь ступать с осторожностью, дабы не задеть ни одной Лилии, Розы, Жасмина, Гвоздики или Туберозы, и бесчисленного множества иных диковинных и прекрасных Цветов, в изобилии произраставших прямо на дороге, по которой мы шли; улыбаясь, спросил он меня, опасаюсь ли я причинить сим Растениям вред? Я ответил, что знаю: растения не обладают душой, которая могла бы страдать от боли, но так как в моей Отчизне сии цветы встречались весьма нечасто, мне совсем не хотелось топтать их ногами.


Не увидев во всей Сельской Местности вокруг ничего, кроме Цветов и Фруктов, я спросил у моего спутника, где же они сеют свою Кукурузу? Он ответствовал, что они ничего не сеют; но однажды в большом количестве Кукуруза была найдена в бесплодных землях, и Hagacestaur велел наибольшую ее часть сбросить к нам в Нидерланды для нашего удовольствия, меньшую же часть пожрали Звери. Для себя же, по словам моего провожатого, они делают Хлеб из наиболее прекрасных Цветов, замешивая их с Росой и приготовляя на Солнце. Видя рядом с собой прекраснейшие Фрукты в изобилии, я хотел было сорвать Грушу, дабы испробовать ее на вкус; однако мой компаньон предостерег меня от сего действия, указав, что только для Зверей пища сия. Я, тем не менее, нашел их аромат несравнимым. Мой друг показал мне также Персики, Арбузы и Фиги, и никогда ни в Провансе, ни в Италии, ни в Греции не видали Фруктов такого дивного аромата. Он поклялся именем Hagacestaur, что эти Фрукты растут сами по себе, без ухода, и что помимо хлеба из них, никакой иной пищи здесь не вкушают.

Заинтересовавшись, я спросил, как эти Цветы и Фрукты сохраняют от гибели на Зиму? Мне ответствовали, что Зимы в этом Краю не бывает, и в их Году только три Сезона: Весна, Лето и третий Сезон, из них порожденный, называемый Осенью, заключающий в Телах Фруктов Весенний Дух и Душу Лета; в сем Сезоне собраны были Гранаты и Виноград, величайшие фрукты этого Края.


Мой спутник был ошеломлен, когда я поведал ему, что в нашем краю люди вкушают Говядину, Баранину, Дичь, Рыбу и подобных Животных. Он отметил, что неудивительно, что наше понимание столь пусто и ограничено, раз мы вкушаем столь материальные элементы. Эти слова нисколько не огорчили меня, ибо мне было очень приятственно и любопытно, и я слушал моего спутника с великим вниманием. Затем меня предупредили, что мы приближаемся к Городу, от которого нас ныне отделяло не более двухсот шагов, и когда я поднял глаза мои, чтобы его разглядеть, то был ослеплен и ничего не увидел; и это обстоятельство вызвало взрыв смеха у моего Проводника, равно как и у его Компаньонов.
То обстоятельство, что эти Благородные Господа веселились по поводу моего неудобства, меня раздосадовало едва ли не больше, чем потеря зрения. Подметив, что их манеры вызвали мое неудовольствие, мой провожатый утешил меня и попросил запастись терпением, сообщив, что я обрету зрение вновь по прошествии нескольких мгновений. Он принес Травы, которой протер мои глаза, и я вновь узрел, и увидел сияющее великолепие этого несравнимого Города, Дома которого были из чистейшего Хрусталя, постоянно освещенного Солнцем, ибо на Острове этом никогда не было ночи. Мои спутники были не властны позволить мне войти внутрь любого из этих Домов, но пожелали, чтобы я разглядел устройство этого места через его прозрачные стены. Я исследовал первый Дом, и обнаружил, что все они были построены по одному и тому же замыслу. Дома были одноэтажны, в них было по три Квартиры, каждая из нескольких Палат и великолепно обставленных Кабинетов.


В первой Квартире находился Зал, украшенный дамасскими гобеленами, парчовыми с золотой тесьмой и тонкой бахромой из того же материала. Оттенок этих гобеленов варьировался от красного до зеленого с рисунком чистейшего Серебра, и покрыты они были белой кисеей. Затем следовали разнообразного вида Кабинеты, изукрашенные Драгоценными Камнями разных цветов; а потом следовала Палата, оформленная исключительно в Сумрачном [1] Черном Бархате, через комнату тянулись несколько полос очень черного и блестящего Атласа; все это было подсолено столь густой и мощной Чернотой, что она сияла и переливалась.

Во второй Квартире я видел Палату, убранную неким Жидким Веществом белого цвета, богато украшенную Мелким Жемчугом Востока [2] наилучшего образца. Далее следовало несколько Кабинетов, убранных материей различных цветов, синим Сатином, пурпурным Дамаском, Муарированным Цитрином и червленой Тафтой.

В третьей Квартире я видел Палату, украшенную тканью с Пурпурным цветом на Золотом фоне, самую прекрасную и роскошную из всех тканей, что я когда-либо лицезрел.

Поинтересовавшись, где же Хозяин и Хозяйка сего Дома, я получил ответ, что они сокрыты в глубине этой третьей Палаты, и что они намереваются пройти в следующую, еще дальше, отделенную от нынешней только несколькими связующими Кабинетами, и что убраны эти Кабинеты в несколько различных цветов, некоторые – в Бежевый Шелк, другие – в Муарированный Цитриновый Шелк, а остальные – вновь в Парчу чистейшего и лучшего Золота.

Так как это было за пределами видимости [3], я не был способен узреть четвертую Квартиру, но мне было сообщено, что в ней лишь одна Палата, и ее убранство суть чистейшие лучи Солнца, сконцентрированные в той Пурпурной парче, что я только что видел.


Воздав должное всем увиденным мною диковинам, я также узнал, в какой манере на этом Острове между Местными Жителями заключаются Супружества. Император Hagacestaur, наделенный совершенным знанием о соках и темпераментах всех своих Подданных, от дряхлых до юных, собирает самые близкие Семьи и составляет пару из чистой неиспорченной Девы и величавого Старца, здорового и энергичного. Далее он очищает и обдувает Деву и омывает и отскабливает Старца, коий затем предлагает свою руку Девице, и Девица принимает руку Старца; засим их проводят в один из Домов, и запечатывают его дверь тем же материалом, из которого этот Дом сделан; и запечатанными они пребывают внутри девять полных месяцев, во время чего изготовляют те роскошные внутренние Убранства, кои я созерцал. Когда срок проходит, они выходят наружу, объединенные в одно Тело и единые в одной Душе, и сами они теперь суть одно существо, обладающее великой властью над Землей. Hagacestaur затем использует их на благо преобразования всех Нечестивых Людей в окружности своих Семи Сфер.

Мне было обещано моим спутником, что я войду во Дворец Hagacestaur’а; где узрю я Палаты и Зал среди прочих, в коем находятся древние как сам Мир четыре Статуи, и одна из них, в центре, есть могучий Séganiségéde, кто принес меня на этот Остров. Трое других, формирующие вокруг него треугольник – три Женщины, а именно, Ellugaté, Linémalore и Tripsarécopsem. Мне было также обещано, что меня отведут посмотреть на Храм, где находится Образ их Бога, коего зовут Elésel Vassergusine; но тут начали петь Петухи, Пастухи повели Стада свои на поля, и Батраки взяли в руки свои Плуги, и произвели они такой шум, что пробудили меня, и сон мой улетучился прочь.

Все, что я видел я до момента пробуждения, не идет ни в какое сравнение с тем, что они обещали мне показать. Но я не впадаю в уныние и утешаю себя размышлением о Царствии Небесном, где на Троне сидит Всемогущий во всей Славе Своей, окруженный Ангелами, Архангелами, Херувимами, Серафимами, Престолами и Владениями. Только там мы узрим все, что око наше никогда не видело, услышим все, что неведомо было уху, только Там мы вкусим блаженства вечного, обещанного Господом всем, кто сделает себя его достойными, создав все вещи, что должны разделить эту Славу. Поэтому давайте стремиться – и будем достойными. Славься, Господи.


Сим кончается Зеленый Сон.

 

Примечания переводчика:

[0] не ошибка, но весьма глубокий момент.

[0-2] попытку истолкования этого и иных “странных имен” данного текста предпринимает итальянский автор Патрик Ривьер

[1] использованное в оригинале прилагательное имеет в геологии значение “рудный карман, гнездо, изолированное рудное тело”

[2] букв. “жемчужины – семена”, “семена жемчужин”

[3] букв. “за пределами текущей работы”

Bernardo de Treviso (1406-1490), “O Sonho Verde” (14??)

Перевод – iX, 2016