Расскажите пожалуйста, как и когда возникли Ain Soph? Кто были первые участники группы? Что вдохновляло вас в ту пору?

Ain Soph сформировались осенью 1984 года. В первом составе участвовали Foraenovis, Atrocity h. и Thx. Затем присоединились Clau-dedi, Crucifige и, наконец, Spectre (Marcello Fraioli, ставший фронтменом Ain Soph). На раннем этапе на нас оказали влияние Кроули, Остин Осман Спэр и все эти штуки, связанные с церемониальной магией Золотой Зари. Музыка Ain Soph предназначалась исключительно для сопровождения магических ритуалов. Затем некоторые из нас действительно практиковали эти ритуалы и, надо сказать, результаты были неудовлетворительны. Так что, после череды провалов, мы оставили церемониальную магию в покое, и каждый пошел работать своим путем.

Что из себя представлял итальянский музыкальный андерграунд той поры, когда вы начинали? Что это были за люди, какие идеи витали в воздухе?

На итальянской сцене в ту пору было не слишком-то много групп, похожих на нас. Вспоминаются только Rosemary[‘s Baby], TAC [Tomografia Assiale Computerizzata], братья [Массимо и Джанкарло] Тонутти, и кто-то еще. Большая часть сцены была оккупирована нью-вейвом, готами и индустриальщиками типа Lyke Wake [aka Stefano Di Serio]. Такое положение дел было очень скучным…слишком много людей, которые слишком серьезно к себе относятся. Единственная группа, которая была и остается с нами тесно связана, это Circus Joy [с которой у Ain Soph были общие участники].

Что происходит с Ain Soph сегодня? Если верить Discogs, ваш последний альбом, “Prima Dell’Aurora”, вышел без малого 14 лет назад. Но группа, насколько можно судить, еще активна и дает концерты, по крайней мере, в Италии. Какие ваши планы на будущее, и услышим ли мы еще один альбом Ain Soph?

Мы заканчиваем новый альбом прямо сейчас. Он выйдет до конца 2017 года. Как все, наверное, знают, Ain Soph не очень продуктивны. Мы работаем над новым альбомом только, когда нам есть что сказать, или когда появляется какая-то новая идея. Никто из нас не живет только музыкой (и это намеренно: мы вам не менестрели!). Ну и конечно никогда не хватает времени на сочинение и запись. Мы иногда даем концерты, но только если нам нравится диспозиция.

За 30 с лишним лет у Ain Soph вышло множество весьма разнородных альбомов. Расскажите, пожалуйста, про каждый период манифестации группы? Какой ваш любимый альбом Ain Soph, и почему?

Можно разделить дискографию AS на три больших периода: начальный (от первых релизов до «Kṣatriya»), посвященный церемониальной магии; средний (от «Kṣatriya» до «Aurora»), очень насыщенный и в музыкальном, и в магическом плане, и, наконец, последний период, в котором магия оставила свои партизанские позиции («Октябрь» и далее). Можно сказать, что эти три периода – «Великая Работа», показанная в обратном порядке. Поясним: в алхимии Великая Работа есть процесс обработки и трансформации сырого материала, имеющий целью получение философского камня. Этот процесс состоит из трех разных операций: нигредо, альбедо и рубедо. От первого этапа-до последнего-до размыкания это есть последовательное очищение материала и психики от отходов, которые препятствуют духовному развитию человеческого существа. Ain Soph, таким образом, альбомом «Kṣatriya» проиллюстрировали рубедо, альбомом «Aurora» – альбедо, и альбомом «Октябрь» – нигредо. Вот и ответ на ваш последний вопрос: эти три альбома являются самыми важными работами для Ain Soph.

 

Если некто начнет слушать ваши альбомы, один отдельно от другого, он бы мог заподозрить Ain Soph в симпатиях к коммунизму (“Октябрь”), белогвардейцам (“Aurora”) или даже к этому страшному слову на букву Ф – если, например, этот некто обнаружит ваш трек на компиляции “Cavalcare La Tigre — Julius Evola: Centenary”, рядом с Von Thronstahl и Blood Axis. Все это создает впечатление взаимоисключающих параграфов, если, конечно, для Ain Soph вообще имеет значение политическое. Что есть нечто, находящееся за историческими фигурами и событиями, что вы пытались явить в своей работе?

Мы считаем, что политика – занятие для плебеев. Если возможности выбора остаются в горизонтальной плоскости (левые-правые), они остаются «человеческим, слишком человеческим», как говорил Ницше. Мы движемся вертикально (верх-низ). Любая идеология, согласующаяся с нашим мышлением, была бы хороша. Однако мы не видим в настоящий момент ничего, что могло бы удовлетворить наши запросы. Равно как, кстати, и в прошлом. Разумеется, нельзя отрицать колоссальные разрушения, причиненные миру некоторыми тоталитарными режимами (в первую очередь, коммунизмом, но и нацизмом, конечно), но мы не придерживаемся ни одной из «парных» [т.е. составляющих полюс в бинарной оппозиции] идеологий. По ощущениям нам ближе концепты вроде «империи» и «царской власти», но они слишком сложны для объяснения в рамках интервью, так что просто отошлем всех интересующихся к сочинениям Артуро Регини и Юлиуса Эволы.

Одним из последних проявлений Ain Soph было участие в компиляции “Horosho! — A Tribute To Vladimir Mayakovsky & Russian Futurism”. Что для вас футуризм? Похоже что это движение весьма тесно связывало Россию и Италию сто лет назад. Любопытно, что футуризм дважды возрождался, уже в прикладном качестве «архитектуры будущего»: первый раз в 60-е, когда люди вроде Бакминстера Фуллера (изобретателя геодезического купола) пытались придумать для человечества иную судьбу через перестраивание городов. Вторая попытка была в 2007-м, когда архитектор Вито Ди Бари написал «Манифест Нео-Футуристического Города» для Milan EXPO-2015. Как вы думаете, можно ли и впрямь изменить общество и человека через радикальную «перестройку» окружающей среды? Петроний Арбитр в «Сатириконе» 2000 лет назад жалуется на перенаселение, уличный шум и уродливые высотки, то есть, в мегаполисах ничего с тех пор по сути не изменилось…

Футуризм для нас – просто художественно-философское направление. Одно из многих, имевших место в последние столетия. Оно интересует нас только в аспекте, освещающем – «частично и не до конца» – тему духовной деградации человечества. Футуризм отталкивался от правильных предпосылок: доминирование материально-ориентированной ментальности причиняет страдание – однако вместо того, чтобы устремиться к высоким духовным горизонтам, футуристы направили свои устремления на «подчеловеческие» [по аналогии с «подсознанием»] аспекты человека.

Каково ваше мнение о специфическом итальянском поэтическом направлении – «герметичной поэзии», основанном Джузеппе Унгаретти?

Унгаретти заслуживает гораздо большего внимания за его прозрения насчет Данте и истинного языка любви.

Что вы думаете о современном итальянском музыкальном движении «Italian occult psychedelia»? В нем участвуют весьма интересные группы, наподобие Heroin In Tahiti, но, честно говоря, нам не очень понятно, что в этом «оккультного». Грубо говоря, если ты назовешь свою группу «Fulcanelli», твоя гитара от этого гримуаром не станет. Что вы вообще можете сказать о молодых людях, художниках, и принципиальной возможности для них сегодня понять суть оккультного? Возможно ли это вообще в наше время, кроме как для единиц?

Мы мало что знаем об этом движении, да и вообще не слишком интересуемся ни итальянской, ни мировой сценой. Мы знаем некоторых людей. Кто-то очень интересный, кто-то не очень. Вполне может быть такое, что на концерте в Москве мы встретим родственную душу, идущую по пути, а в Италии мы играем и встречаем только…музыкантов и художников. Эзотеризм подразумевает исключительно индивидуальную работу, о которой не так-то легко рассказать. Так что подобные самопровозглашенные эзотерические группы (особенно состоящие из молодых музыкантов) приводят нас в недоумение. Говоря все это, я не имею в виду, что мы такие вот несравненные, я хочу сказать, что мы пытаемся найти людей, которые бы могли дать что-то новое для нашей внутренней работы. Людей обоего пола, всех возрастов и любых убеждений.

Существует легенда о древней инициатической традиции, которая до христианства существовала в пифагорейских культах в Magna Graecia, и брала свой исток в Египте. Правда это или нет, факт в том, что Италия некогда была колыбелью герметического знания и героического энтузиазма – Джордано Бруно и Пико делла Мирандола лишь самые известные «мученики» последнего…Существует огромное количество важных книг по теме, так и не переведенных с итальянского, например, “Il linguaggio segreto di Dante e dei Fedeli d’Amore” Луиджи Валли. Что происходит сегодня в Италии в этом плане? Неужели всего через век после Креммерца мир отвердел до такой степени, что никто уже даже не пытается ничего сделать или понять?

В Италии происходит ровно то же самое, что и во всех остальных уголках Западного мира. Бесформенная масса персон, тотально отсоединенных от священного, предельно удаленных от естественного порядка вещей, оплодотворенных предубеждением и невежеством. На дворе Кали-Юга, время для орков и троллей, как сказал бы Толкиен. Бессмысленно спекулировать на тему того, что в ближайшем будущем что-то изменится. Нужно оставить достаточно веревки для периода похмелья, чтобы по ней можно взобраться…ждать и передавать следующим поколениям «традиционные доктрины». 

Похоже, в XX веке кино было одним из главных предметов культурного экспорта Италии: от Висконти до Леоне, до Пазолини и.т.д. А сегодня у нас только Голливуд. Какие у Ain Soph любимые фильмы, оказавшие на вас мощное влияние (необязательно итальянские)?

Мы всегда были тесно связаны с искусством, в первую очередь, конечно, музыкой, но также и литературой (эссе, статьи, поэмы, рассказы) и образов во всей многоликости выражения: живопись, графика, перформанс, театр, кино; потому что здесь много практиков, практикующих к нашему и к своему персональному интересу. Итак, кино, кое-какое кино обладает для нас огромным значением. Мы особенно ценим фильмы Ингмара Бергмана: «Седьмая печать» и «Земляничная поляна»; сюрреалистичный кинематограф Луиса Бунюэля: «Злобный Разрушитель» (вероятно имеется в виду «Ангел-истребитель»); все фильмы Стэнли Кубрика, включая «Сияние», визионерское кино Федерико Феллини, «неореализм» Витторио де Сика: «Похитители велосипедов»; Роберто Росселини: «Рим – открытый город», и в особенности его «дидактические» фильмы, такие как «Сократ» и «Картезий». Мы любим хорроры Дарио Ардженто: «Кроваво-красное», «Ночь живых мертвецов». Это только несколько примеров, но есть очень много режиссеров, заслуживающих восхищения.

Наконец, нас восхищают авангардные режиссеры, такие как Кеннет Энгер, Джим Джармуш, Дэвид Линч с его «Головой-ластиком», и многие другие.